Три́-четыре!
Поздно стрелять.
Зайчик не пошёл погулять.
Зайчику давно всё равно,
он сидит и смотрит в окно.
И окно его на просвет
как табличка "Выхода нет",
словно меж миров переход.
Холодно. И не до охот.
Баю-бай… На край не ложись.
Выбирай последнюю жизнь
и живи её напролёт,
сам себе и пламень, и лёд;
сам себе, того не хотя,
нянька и без глазу дитя.
…Так и досидим до седин.
Пять. Четыре. Три. Два. Один.
-----
Точка на краю — это я.
Во поле берёзка стоя…
Я иду гулять
бо-
си-
ком!
Одесную одну я любовь посажу
и ошую — другую, но тоже любовь.
По глубокому кубку вручу, по ножу.
Виноградное мясо, отрадная кровь.
И начнётся наш жертвенный пир со стиха,
благодарного слова за хлеб и за соль,
за стеклянные эти — 0,8 — меха
и за то, что призрел перекатную голь.
Как мы жили, подумать, и как погодя
с наступлением времени двигать назад,
мы, плечами от стужи земной поводя,
воротимся в Тобой навещаемый ад.
Ну а ежели так посидеть довелось,
если я раздаю и вино и ножи —
я гортанное слово скажу на авось,
что-то между «прости меня» и «накажи»,
что-то между «прости нас» и «дай нам ремня».
Только слово, которого нет на земле,
и вот эту любовь, и вот ту, и меня,
и зачатых в любви, и живущих во зле
оправдает. Последнее слово. К суду
обращаются частные лица Твои,
по колено в Тобой сотворённом аду
и по горло в Тобой сотворённой любви.
1989
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
