Если бы Бог назначил женщину быть госпожой мужчины, он сотворил бы ее из головы, если бы - рабой, то сотворил бы из ноги; но так как он назначил ей быть подругой и равной мужчине, то сотворил из ребра
– Ага, мирное небо. Как же! На нем, что написано, что оно «мирное»? Более того, написано, что оно – «небо»?
– Так все ж ясно.
– Ясно ему, как же! А, если скажу, что это не небо, а… поверхность воды в чашке чая? Мы все – внутри. И так хорошо нам – сладенько с сахаром, кисленько с лимоном. Только забыли мы, как с «неба» иногда опускается гигантская ложка, чтоб перемешать сахар, подавить лимон. И тот, кто управляет этой «ложкой», возможно, даже знать не знает и ведать не ведает, что у него в «стакане» цивилизация успела зародиться. Он сперва чай заваривал, потом кипятку доливал, а потом уж сахар сыпанул и помешал. Вот тебе и «буря в стакане». Не, «буря в стакане» – это не про это, это про нашу маму, когда мы домой на два часа опоздаем.
– Ха, а от лимончика из холодильника ледниковый период начался?
– Точно. И скажи еще спасибо, что он айс-ти не любит. Все ж тепленько, хоть как.
– А Млечный Путь, конечно же, молоко разлитое?
– Ну, типа того. Не донес, чертыхнулся и решил вместо молока ломтик лимона добавить.
– Слушай, но по твоей же логике он все уже приготовил и вот-вот пить начнет! Что делать-то?
– Жить! Как будто мы на что-то повлиять можем! Это «вот-вот» для нас может настать завтра, а может и через пять тысяч лет. Можешь думать о б этом будущем на досуге и представлять, в какой запутанный мир труб и водоемов, который в миллионы раз больше твоего нынешнего, ты можешь попасть посредством, ну, допустим, Великих Унитазных Врат.
– Аллилуйя! Все, пап, замучил. Пошли домой. Мама хоть после выволочки котлетами с картошечкой жареной накормит.
– Вот так, не готов ты ворошить чаинки мироздания и вкушать сахар мудрости бытия! Ладно, пошли, бездельник… А про котлеты точно знаешь?
Я работал на драге в поселке Кытлым,
о чем позже скажу в изумительной прозе, —
корешился с ушедшим в народ мафиози,
любовался с буфетчицей небом ночным.
Там тельняшку такую себе я купил,
оборзел, прокурил самокрутками пальцы.
А еще я ходил по субботам на танцы
и со всеми на равных стройбатовцев бил.
Боже мой, не бросай мою душу во зле, —
я как Слуцкий на фронт, я как Штейнберг на нары,
я обратно хочу — обгоняя отары,
ехать в синее небо на черном «козле».
Да, наверное, все это — дым без огня
и актерство: слоняться, дышать перегаром.
Но кого ты обманешь! А значит, недаром
в приисковом поселке любили меня.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
