Так вот про абрикосовку. Кто-то с ходу в ответ, самогонка-де это, и будет прав, но частично. Очень уж по душе мне она когда-то была. Оттенок в ней позитивный присутствовал, вроде как золотистый, и крепости в ней было в избытке, да и на вкус отменная штука. Само собой, я про ту, которую Вовка, двоюродный брат мой, гнал.
Ну, да ладно, проезжаем однажды мы Кругляковку, внушительного размера село такое, огибаем последний местный бревенчатый терем, и Вовка на тормоз запорожец свой, потому как приехали – река впереди, а если совсем быть точным - водохранилище, усеянное, сколь глаз хватает, камышом, а в тех камышах заводи - в них рыба плещет и дикие утки гнезда вьют.
Достаем мы, значит, свои рыбацкие атрибуты и узреваем вдруг, не на чем нам по воде передвигаться - забыли в гараже надувную лодку. Не сходя с места, покричали, ясное дело, друг на друга немного, но виноватого, кто б сомневался, единогласно назначить не вышло.
В общем, как ни крути, только и осталось, что озирать с тоской недоступные теперь камышовые дали и сокрушаться, за здорово живешь, мол, в галимую ситуацию влипли. Вдруг в поле зренья у нас возникает замухрышистого вида дедок. Шаркает он к кромке воды туда, где просмоленная плоскодонка, привязана к стволу ивы, и вроде как порядок какой-то наводит в ней. Вовка тут же к нему. Пошептались они между собой, и вижу, оба направились к хатке на отшибе села, которую мы чуть ранее объезжали, а через какую-нибудь минуту обратно идут и на плече брат весла несет.
Словом, получили мы в свое распоряжение нормальное такое плавсредство. Перед самым отплытием Вовка на радостях достает банку со своей абрикосовкой и наливает старичку до краев граненый стакан. Дедок без долгих слов употребил его, крякнул, утер губы ладошкой и ушел восвояси, а мы на рыбалку отправились.
Особой удачей день нас не порадовал. Наловили плотиц, но немного. Так, вечерком ухой развлечься, и поскольку рыбалка не очень-то задалась, возвратились мы в исходную точку засветло.
Не успели к берегу пристать, как там сухонькая старушечка в беленьком платочке нарисовалась. Кулачками трясет она в нашу сторону и визгливо вопит что-то ругательное по нашему адресу, а что почем сам черт не разберет. Одно напрашивалось, основательно в чем-то мы перед ней провинились, а в чем гадай только.
Короче, выбираемся мы из лодки, и, наконец, выясняется, что она обвиняет нас ни больше ни меньше, чем в скоропостижной смерти ее супруга. Ну, того дедульки, который нам лодку от щедрот своих предоставил.
Вовка, что и говорить, пустословия не терпел. Сдвигает он сурово брови и по-деловому перебивает не в меру агрессивно настроенную вдову:
- Где он счас?
- Там сердешный пластом лежит, - машет старушенция в сторону своей избушки.
- Идем, - кивает мне Вовка и решительным шагом правит путь в указанном нам направлении.
В голове у меня мелькает: «Ни хрена себе, какой карамболь нарисовался. Вот ведь вклепались в историю!» Думать-то я так думал, но от Вовки не отставал. Хотя чего спрашивается спешить было - увидеть бездыханное тело?
Огибаем мы, значит дом и тут же в глаза нам бросается небольшой стожок, из которого торчит нижняя половина тела нашего старичка. Без долгих слов Вовка вытаскивает за ноги дедка из его последнего убежища и переворачивает на спину. В ответ объявленный покойником дед неожиданно оживает: причмокивает сладко губами и норовит опять укрыться в сене.
- Живой, - резюмирует Вовка, - отдохнуть захотелось человеку чуток.
Пока бабка, сокрушенно охая, тормошила своего ненаглядного, мы возвратились к машине, разбили палатку, а дальше всё по известной программе: костер, уха, под которую уговариваем до дна мы банку с абрикосовкой, и, доложу вам, весьма забористый продукт пребывал в ней. И так хорошо на душе стало: ночь, река, а вокруг на сотни верст степи Донецкие! Вспомню их, плечи сами собой расправятся. Вдохну полной грудью, и раздольность тамошняя перед глазами встает. Охотники тогда там из ружей только постреливали, и коршуны парили себе в небесной выси. Не то, что ныне. Сам удивляюсь, как давно это было.
Светало поздно. Одеяло
Сползало на пол. Сизый свет
Сквозь жалюзи мало-помалу
Скользил с предмета на предмет.
По мере шаткого скольженья,
Раздваивая светотень,
Луч бил наискосок в "Оленью
Охоту". Трепетный олень
Летел стремглав. Охотник пылкий
Облокотился на приклад.
Свет трогал тусклые бутылки
И лиловатый виноград
Вчерашней трапезы, колоду
Игральных карт и кожуру
Граната, в зеркале комода
Чертил зигзаги. По двору
Плыл пьяный запах - гнали чачу.
Индюк барахтался в пыли.
Пошли слоняться наудачу,
Куда глаза глядят пошли.
Вскарабкайся на холм соседний,
Увидишь с этой высоты,
Что ночью первый снег осенний
Одел далекие хребты.
На пасмурном булыжном пляже
Откроешь пачку сигарет.
Есть в этом мусорном пейзаже
Какой-то тягостный секрет.
Газета, сломанные грабли,
Заржавленные якоря.
Позеленели и озябли
Косые волны октября.
Наверняка по краю шири
Вдоль горизонта серых вод
Пройдет без четверти четыре
Экскурсионный теплоход
"Сухум-Батум" с заходом в Поти.
Он служит много лет подряд,
И чайки в бреющем полете
Над ним горланят и парят.
Я плавал этим теплоходом.
Он переполнен, даже трюм
Битком набит курортным сбродом -
Попойка, сутолока, шум.
Там нарасхват плохое пиво,
Диск "Бони М", духи "Кармен".
На верхней палубе лениво
Господствует нацмен-бармен.
Он "чита-брита" напевает,
Глаза блудливые косит,
Он наливает, как играет,
Над головой его висит
Генералиссимус, а рядом
В овальной рамке из фольги,
Синея вышколенным взглядом,
С немецкой розовой ноги
Красавица капрон спускает.
Поют и пьют на все лады,
А за винтом, шипя, сверкает
Живая изморозь воды.
Сойди с двенадцати ступенек
За багажом в похмельный трюм.
Печали много, мало денег -
В иллюминаторе Батум.
На пристани, дыша сивухой,
Поможет в поисках жилья
Железнозубая старуха -
Такою будет смерть моя...
Давай вставай, пошли без цели
Сквозь ежевику пустыря.
Озябли и позеленели
Косые волны октября.
Включали свет, темнело рано.
Мой незадачливый стрелок
Дремал над спинкою дивана,
Олень летел, не чуя ног.
Вот так и жить. Тянуть боржоми.
Махнуть рукой на календарь.
Все в участи приемлю, кроме...
Но это, как писали встарь,
Предмет особого рассказа,
Мне снится тихое село
Неподалеку от Кавказа.
Доселе в памяти светло.
1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
